Тяжело хожу и громко говорю.
Я так любил её, мою весеннюю,
Я так любил её, мою хорошую...
И целовал так трепетно-рассеянно,
И гостем был навязчиво-непрошенным...
Я гладил блекло-пепельные локоны
И губы, обескровленные, бледные,
Она была такою одинокою,
Я так любил её, любил -
Мою последнюю...
Из тонких пальцев выпавшую веточку
Поднял благоговейно, с осторожностью...
Край юбки целовал - от платья в клеточку.
Я так любил её, мою хорошую...
Я так любил её, мою хорошую,
Как нашим мудрецам не снилось,
Боже мой!
Лаэле Луен
Я так любил её, мою хорошую...
И целовал так трепетно-рассеянно,
И гостем был навязчиво-непрошенным...
Я гладил блекло-пепельные локоны
И губы, обескровленные, бледные,
Она была такою одинокою,
Я так любил её, любил -
Мою последнюю...
Из тонких пальцев выпавшую веточку
Поднял благоговейно, с осторожностью...
Край юбки целовал - от платья в клеточку.
Я так любил её, мою хорошую...
Я так любил её, мою хорошую,
Как нашим мудрецам не снилось,
Боже мой!
Лаэле Луен