ууутиии!!

22.05.2012 в 04:19

Пишет  Kanafinwe:

21.05.2012 в 11:25

Пишет  Red_Sonja:

01.05.2012 в 12:22

Пишет  Taho:

Мышачья жизнь
Фотографы Жан-Луи Клейн (Jean-Louis Klein) и Мари-Люк Хьюбер (Marie-Luce Hubert) сняли эпизоды из тайной жизни полевой мыши и ее потомства.

---

Дайримагия, да.

запись создана: 21.05.2012 в 16:04

Вопрос: Беркана добьется своего? :)

1. да конечно		11	(52.38%)
2. ага		4	(19.05%)
3. +		6	(28.57%)
Всего:		21 Всего проголосовало: 13

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ааах!

Артур Кларк
Девять миллиардов имен
- Заказ необычный. – Доктор Вагнер старался говорить как можно степеннее. – Насколько я понимаю, мы первое предприятие, к которому обращаются с просьбой поставить автоматическую счетную машину для тибетского монастыря. Не сочтите меня любопытным, но уж очень трудно представить, зачем вашему… э… учреждению нужна такая машина. Вы не можете объяснить, что вы собираетесь с ней делать?
– Охотно, – ответил лама, поправляя складки шелкового халата и не спеша убирая логарифмическую линейку, с помощью которой производил финансовые расчеты. – Ваша электронная машина «Модель пять» выполняет любую математическую операцию над числами, вплоть до десятизначных. Но для решения нашей задачи нужны не цифры, а буквы. Вы переделаете выходные цепи, как мы вас просим, и машина будет печатать слова, а не числа.

– Мне не совсем ясно…

– Речь идет о проблеме, над которой мы трудимся уже три столетия, со дня основания нашего монастыря. Человеку вашего образа мыслей трудно это понять, но я надеюсь, вы без предвзятости выслушаете меня.

– Разумеется.

– В сущности, это очень просто. Мы составляем список, который включит в себя все возможные имена бога.

– Простите…

– У нас есть основания полагать, – продолжал лама невозмутимо, – что все эти имена можно записать с применением всего лишь девяти букв изобретенной нами азбуки.

– И вы триста лет занимаетесь этим?

– Да. По нашим расчетам, потребуется около пятнадцати тысяч лет, чтобы выполнить эту задачу.

– О! – Доктор Вагнер был явно поражен. – Теперь я понимаю, для чего вам счетная машина. Но в чем, собственно, смысл всей этой затеи?

Лама на мгновение замялся. «Уж не оскорбил ли я его?» спросил себя Вагнер. Во всяком случае, когда гость заговорил, ничто в его голосе не выдавало недовольства.

– Назовите это культом, если хотите, но речь идет о важной составной части нашего вероисповедания. Употребляемые нами имена Высшего Существа – Бог, Иегова, Аллах и так далее всего-навсего придуманные человеком ярлыки. Тут возникает довольно сложная философская проблема, не стоит сейчас ее обсуждать, но среди всех возможных комбинаций букв кроются, так сказать, действительные имена бога. Вот мы и пытаемся выявить их, систематически переставляя буквы.

– Понимаю. Вы начали с комбинации ААААААА… и будете продолжать, пока не дойдете до ЯЯЯЯЯЯЯ…

– Вот именно. С той разницей, что мы пользуемся азбукой, которую изобрели сами. Заменить литеры в пишущем устройстве, разумеется, проще всего. Гораздо сложнее создать схему, которая позволит исключить заведомо нелепые комбинации. Например, ни одна буква не должна повторяться более трех раз подряд.

– Трех? Вы, конечно, хотели, сказать – двух.

– Нет, именно трех. Боюсь, что объяснение займет слишком много времени, даже если бы вы знали наш язык.

– Не сомневаюсь, – поспешил согласиться Вагнер. Продолжайте.

– К счастью, вашу автоматическую счетную машину очень легко приспособить для нашей задачи. Нужно лишь правильно составить программу, а машина сама проверит все сочетания, и отпечатает итог. За сто дней будет выполнена работа, на которую у нас ушло бы пятнадцать тысяч лет.

Далеко внизу лежали улицы Манхеттена, но доктор Вагнер вряд ли слышал невнятный гул городского транспорта. Мысленно он перенесся в другой мир, мир настоящих гор, а не тех, что нагромождены рукой человека. Там, уединившись в заоблачной выси, эти монахи из поколения в поколение терпеливо трудятся, составляя списки лишенных всякого смысла слов. Есть ли предел людскому безрассудству? Но нельзя показывать, что ты думаешь.

Клиент всегда прав.

– Несомненно, – сказал доктор, – мы можем переделать «Модель пять», чтобы она печатала нужные вам списки. Меня заботит другое – установка и эксплуатация машины. В наши дни попасть в Тибет не так-то просто.

– Положитесь на нас. Части не слишком велики, их можно будет перебросить самолетом. Вы только доставьте их в Индию, дальше мы сделаем все сами.

– И вы хотите нанять двух инженеров нашей фирмы?

– Да, на три месяца, пока не будет завершена программа.

– Я уверен, что они выдержат срок. – Доктор Вагнер записал что-то на блокноте. – Остается выяснить еще два вопроса…

Прежде чем он договорил, лама протянул ему узкую полоску бумаги.

– Вот документ, удостоверяющий состояние моего счета в Азиатском банке.

– Благодарю. Как будто… да, все в порядке. Второй вопрос настолько элементарен, я даже не знаю, как сказать… Но вы не представляете себе, сколь часто люди упускают из виду самые элементарные вещи. Итак, какой у вас источник электроэнергии?

– Дизельный генератор мощностью пятьдесят киловатт, напряжение 110 вольт. Он установлен пять лет назад и вполне надежен. Благодаря ему жизнь у нас в монастыре стала гораздо приятнее. Но вообще-то его поставили, чтобы снабжать энергией моторы, которые вращают молитвенные колеса.

– Ну, конечно, – подхватил доктор Вагнер. – Как я не подумал!


С балкона открывался захватывающий вид, но со временем ко всему привыкаешь. Семисотметровая пропасть, на дне которой распластались шахматные клеточки возделанных участков, уже не пугала Джорджа Хенли. Положив локти на сглаженные ветром камни парапета, он угрюмо созерцал далекие горы, названия которых ни разу не попытался узнать.

«Вот ведь влип! – сказал себе Джордж. – Более дурацкую затею трудно придумать!» Уже которую неделю «Модель пять» выдает горы бумаги, испещренной тарабарщиной. Терпеливо, неутомимо машина переставляет буквы, проверяет все сочетания, и, исчерпав возможности одной группы, переходит к следующей. По мере того, как пишущее устройство выбрасывает готовые листы, монахи тщательно собирают их и склеивают в толстые книги.

Слава Богу, еще неделя, и все будет закончено. Какие-такие расчеты убедили монахов, что нет надобности исследовать комбинации из десяти, двадцати, ста букв, Джордж не знал. И без того его по ночам преследовали кошмары: будто в планах монахов произошли перемены и верховный лама объявил, что программа продлевается до 2060 года… А что, они способны на это!

Громко хлопнула тяжелая деревянная дверь, и рядом с Джорджем появился Чак. Как обычно, он курил одну из своих сигар, которые помогли ему завоевать расположение монахов. Ламы явно ничего не имели против всех малых и большинства великих радостей жизни.

Пусть они одержимые, но ханжами их не назовешь. Частенько наведываются вниз, в деревню…

– Послушай, Джордж, – взволнованно заговорил Чак. – Неприятные новости!

– Что такое? Машина капризничает?

Большей неприятности Джордж не мог себе представить. Если начнет барахлить машина, это может, – о ужас! – задержать их отъезд. Сейчас даже телевизионная реклама казалась ему голубой мечтой. Все-таки что-то родное…

– Нет, совсем не то. – Чак сел на парапет; удивительный поступок, если учесть, что он всегда боялся обрыва. – Я только что выяснил, для чего они все это затеяли.

– Не понимаю. Разве нам это не известно?

– Известно, какую задачу поставили себе монахи. Но мы не знали для чего. Это такой бред…

– Расскажи что-нибудь поновее, – простонал Джордж.

– Старик верховный только что разоткровенничался со мной. Ты знаешь его привычку – каждый вечер заходит посмотреть, как машина выдает листы. Ну вот, сегодня он явно был взволнован если его вообще можно представить себе взволнованным. Когда я объяснил ему, что идет последний цикл, он спросил меня на своем ломаном английском, задумывался ли я когда-нибудь, чего именно они добиваются. Конечно, говорю. Он мне и рассказал.

– Давай, давай, как-нибудь переварю.

– Ты послушай: они верят, что когда перепишут все имена бога, а этих имен, по их подсчетам, что-то около девяти миллиардов, – осуществится божественное предначертание. Род человеческий завершит то, ради чего был сотворен, и можно будет поставить точку. Мне вся эта идея кажется богохульством.

– И что же они ждут от нас? Что мы покончим жизнь самоубийством?

– В этом нет нужды. Как только список будет готов, Бог сам вмешается и подведет черту. Амба!

– Понял: как только мы закончим нашу работу, наступит конец света.

Чак нервно усмехнулся.

– То же самое я сказал верховному. И знаешь, что было? Он поглядел на меня так, словно я сморозил величайшую глупость, и сказал: «Какие пустяки вас заботят».

Джордж призадумался.

– Ничего не скажешь, широкий взгляд на вещи, – произнес он наконец. – Но что мы-то можем тут поделать? Твое открытие ничего не меняет. Будто мы и без того не знали, что они помешанные.

– Верно, но неужели ты не понимаешь, чем это может кончиться? Мы выполним программу, а судный день не наступит. Они возьмут, да нас обвинят. Машина-то наша. Нет, не нравится мне все это.

– Дошло, – медленно сказал Джордж. – Пожалуй, ты прав. Но ведь это не ново, такое и раньше случалось. Помню, в детстве у нас в Луизиане объявился свихнувшийся проповедник, твердил, что в следующее воскресенье наступит конец света. Сотни людей поверили ему, некоторые даже продали свои дома. А когда ничего не произошло, они не стали возмущаться, не думай. Просто решили, что он ошибся в своих расчетах, и продолжали веровать. Не удивлюсь, что некоторые из них до сих пор ждут конца света.

– Позволь напомнить, мы не в Луизиане. И нас двое, а этих лам несколько сот. Они славные люди, и жаль старика, если рухнет дело всей его жизни. Н я все-таки предпочел бы быть где-нибудь в другом месте.

– Я об этом давно мечтаю. Но мы ничего не можем поделать, пока не выполним контракт, и за нами не прилетят.

– А что, если подстроить что-нибудь?

– Черта с два! Только хуже будет.

– Не торопись, послушай. При нынешнем темпе работы двадцать часов в сутки – машина закончит все в четыре дня. Самолет прилетит через неделю. Значит, нужно только во время очередной наладки найти какую-нибудь деталь, требующую замены. Так, чтобы оттянуть программу денька на два, не больше. Исправим, не торопясь. И если сумеем все верно рассчитать, мы будем на аэродроме в тот миг, когда машина выдаст последнее имя. Тогда им уже нас не перехватить.

– Не нравится мне твой замысел, – ответил Джордж. – Не было случая, чтобы я не довел до конца начатую работу. Не говоря уже о том, что они сразу заподозрят неладное. Нет уж, лучше дотяну до конца, будь что будет.


– Я и теперь не одобряю нашего побега, – сказал он семь дней спустя, когда они верхом на крепких горных лошадках ехали вниз по извилистой дороге. – И не подумай, что я удираю, потому что боюсь. Просто мне жаль этих бедняг, не хочется видеть их огорчения, когда они убедятся, что опростоволосились.

Интересно, как верховный это примет?..

– Странно, – отозвался Чак, – когда я прощался с ним, мне показалось, что он нас раскусил и отнесся к этому совершенно спокойно. Все равно машина работает исправно, и задание скоро будет выполнено. А потом, впрочем, в его представлении никакого «потом» не будет.

Джордж повернулся в седле и поглядел вверх. С этого места в последний раз открывался вид на монастырь. Приземистые угловатые здания четко вырисовывались на фоне закатного неба; тут и там, точно иллюминаторы океанского лайнера, светились огни. Электрические, разумеется, питающиеся от того же источника, что и «Модель пять». «Сколько еще продлится это сосуществование?» – спросил себя Джордж. Разочарованные монахи способны сгоряча разбить вдребезги вычислительную машину. Или они преспокойно начнут все свои расчеты сначала?..

Он ясно представлял себе, что в этот миг происходит на горе.

Верховный лама, и его помощники сидят в своих шелковых халатах, изучая листки, которые рядовые монахи собирают в книги. Никто не произносит ни слова. Единственный звук – нескончаемая дробь, как от вечного ливня: стучат по бумаге рычаги пишущего устройства. Сама «Модель пять» выполняет свои тысячу вычислений в секунду бесшумно. «Три месяца… – подумал Джордж. – Да тут кто угодно свихнется!»

– Вот он! – воскликнул Чак, показывая вниз, в долину. Правда, хорош?

«Правда», – мысленно согласился Джордж. Старый, видавший виды самолет серебряным крестиком распластался в начале дорожки. Через два часа он понесет их к свободе и разуму. Эту мысль хотелось смаковать, как рюмку хорошего ликера. Джордж упивался ею, покачиваясь в седле.

Гималайская ночь почти настигла их. К счастью, дорога хорошая, как и все местные дороги. И у них есть фонарики.

Никакой опасности, только холод досаждает. В удивительно ясном небе сверкали знакомые звезды. «Во всяком случае, подумал Джордж, – из-за погоды не застрянем». Единственное, что его еще тревожило.

Он запел, но вскоре смолк. Могучие, величавые горы с белыми шапками вершин не располагали к бурному проявлению чувств.

Джордж посмотрел на часы.

– Еще час, и будем на аэродроме, – сообщил он через плечо Чаку. И добавил чуть погодя:

– Интересно, как там машина – уже закончила? По времени – как раз.

Чак не ответил, и Джордж повернулся к нему. Он с трудом различил лицо друга – обращенное к нему белое пятно.

– Смотри, – прошептал Чак, и Джордж тоже обратил взгляд к небесам. (Все когда-нибудь происходит в последний раз.) Высоко над ними, тихо, без шума одна за другой гасли звезды.
lib.rus.ec/b/27173/read

@темы: это надо запомнить, сновидческое

---

Постмодернизм в литературе
В это сложно поверить, но постмодерн в литературе появился практически одновременно с модерном. Почитайте например «Степного волка» Германа Гессе: книга в книге, бредисловие от якобы книгу нашедшего, цитирование с изменением контекста Ницше, Достоевского, разных французских философов, психология Юнга и, наконец, уход главного героя в альтернативную реальность — и все за семьдесят лет до Пелевина. Неудивительно, что книга стала культовой в среде разных хиппи и прочих любителей дудки, хоть им до Степного Волка как хаусоебам до Хауса.

Есть ещё два примера — три сферических постмодернистских произведения в вакууме. Первое — отличное начало для начинающего небыдла. Рассказ Хорхе Борхеса «Четыре цикла», который описывает чуть больше, чем все сюжеты в человеческой литературе. После этого рассказа читать любой роман и смотреть любой фильм скучно — конец совсем предсказуем. Второй его же рассказ — «Вавилонская библиотека» об устройстве библиотеки, где могут содержаться все тексты во Вселенной.

Третий текст — роман, который был написан автором как эксперимент в постмодернизме. Называется «Имя розы», автор — итальянский учёный, политик, а теперь по большей части писатель Умберто Эко. В книге строчки нет без отсылки на разные тексты. Причём эти отсылки делаются на разных уровнях. Роман рассказывает о том, как два монаха расследуют убийства в некотором аббатстве. Их ждут риски, опасности, убийства в стиле классического детектива (то есть (спойлер: задушить и спрятать труп в бычьей крови)), и финал, который подозрительно напоминает сцену из голливудского боевика: на фоне эпического события главный герой и злодей устраивают длинный философский диспут.

Во-первых, исторические отсылки. Отсылки ведут нас к специфическому периоду в истории католической церкви — Авиньонскому пленению пап. Также мы видим Европу в период зарождающегося Возрождения, узнаём о методах инквизиции и гомосексуализме в монастырях, а также апокалиптических страхах тогдашних монахов, ибо крестьяне книг не читали, спокойно себе жили, ели, пили и ебались.

Во-вторых, отсылки на уровне персонажей. Главного героя зовут Адсон, он — ученик некоего Вильгельма Баскервильского, монаха из Англии, инквизитора в отставке. Другой заметный герой — слепой монах Хорхе, который кагбе намекает нам на Борхеса, потому что знает наизусть все книги библиотеки в монастыре, но слеп как крот. Ещё один персонаж — конечно, инквизитор, вписывающийся в классический типаж антигероя. И горбун Сальвадоре, живущий в монастыре, а также херова туча других героев.

Всего в романе можно обнаруживать столько «слоёв», сколько захочется. В том-то и прелесть: перечитывай сколько угодно раз, будешь в разное время читать разные книги. У романа есть экранизация, которая является отдельным постмодернистским текстом, потому что по-своему интерпретирует события и добавляет другие сюжеты, а также развязки. Фильм пытается повеселить нас: в сцене в библиотеке Вильгельм находит книгу о символах за авторством некоего Умберто Болонского. А также по мотивам романа был сделан милый и простой квест с анимацией в духе диснеевских мультиков.

lurkmore.to/Постмодернизм

---

развеселили, да распотешили:)

20.05.2012 в 14:53

Пишет  Mangaka:

Внезапно состряпался маленький комикс о несчастной любви Онегина... Этакий кроссовер ^^"

Помните строчки:

"Онегин сохнет, и едва ль
Уж не чахоткою страдает.
Все шлют Онегина к врачам,
Те хором шлют его к водам." ?

Так вот...

Печорин же тоже любил тусоваться на водах х)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Саша любит меня, а я люблю Сашу

Александра
мужикмужиком силавластьнасилиебдсм - все как ты любишь ;D
Еленна
дя

с Полиной мы тоже друг друга любим

из перлов,например:
-то есть, все эти полгода вы спали?
- да ладно. спали, Я Ж ЕЕ КОРМИЛА

---

соционическая пьянка продолжается!

08.05.2012 в 16:16

Пишет  _ГэЛ_:

08.05.2012 в 10:02

Пишет  Jeremy Violence:

аватары - 3
Автор:  Jeremy Violence
ТИМ: Есенин
От автора: делал для себя кучку аватаров, не прижились, не пригодились. Вдруг кому понравятся, забирайте на здоровье)

>>>>> Смотреть <<<<<

1	2	3	4	5
6	7	8	9	10

---

*похабно мурлычет,выражая полное согласие*

09.05.2012 в 03:12

Пишет  Smoxt:

Автор:  Smoxt
ТИМы::Жуков, Есенин
Дополнительно: как-то даже и не яой особо или - Милый, убей их всех.

>D

---

Смотрю в окошечко, вижу на поле пропаханную Хагалаз. Нет, вообще, кажется, это большая буква Н, но с моего ракурса очертания крайне узнаваемы. Сначала матюгнулась, потом вспомнила о ближайших планах и успокоилась.
А вообще, набор Наутиз-Кеназ-Дагаз жуткая штука. Развеяться, пеплом по ветру. А вообще, прорабатывать ситуацию "до дна", чтобы ничего уже не осталось. Плюс любимое мною "до смерти биться и возродиться, и отомстить"

@темы: самокопание

---

Дыбров давно не писала, а надо, с конца апреля я живу очень активно и насыщенно.
Тээкс, начнем
29 апреля был день рождения милой Веры. Спонтанный, потому что сначала именинница сказала, что праздновать не будет. Потом, через полчаса позвонила Полина и сказала, что будет, куда денется. Гуляли, ели тортик, было холодно, но весело.
с 30 на 1 был Бельтайн. На мой взгляд, это были скорее обрядовые посиделки со свечами и пирогом, но было спокойно и уютно. Болтали, немного пели, я варила "зелие", в 12 ночи (с самым началом бури) срубилась лапками кверху. Осталось впечатление хорошего, но слегка незаконченного праздника.
с 5 по 9 была Макарена. В первый день от меня окончательно ушла Настя (хотя по ее версии - неоткуда уходить было), ну да ладно, не о том речь. Игра порадовала, но мне и сравнивать не с чем. Если верить отзывам о предыдущих Макаренах, то эта была классической. Отыграла прорицательницу, выдалась замуж, отдохнула.
9 очень хорошо погуляла с Ликой и Ларой. Меня развлекали, поили кофе, раскладывали таро и вселяли оптимизм.
Вообще, возвращаясь к личной жизни, это пиздец какой-то. Мне то нервически весело, то больно так, что сердце на куски рвется. Дагаз такая Дагаз, а сейчас еще и "перешеек", самая узкая часть. Наверное, в точке пика я правда как-нибудь если не сдохну, то выпаду основательно. Но все имеет свойство кончаться, и это хорошо. Скорей бы, правда что.
Сегодня ночью я очень хорошо гостила у милой Сес, пекли шарлотку, пили чай, много и очень вкусно говорили. Охота к перемене мест более-менее удовлетворена, а еще в кои-то веки не опоздала на первую пару. И вообще, было очень хорошее, солнечное утро.
5 числа в ночь родители подобрали в лесу кота, назвали Баськой. Сегодня ночью, то есть 15, он упал с балкона и умер. Грустно это, привязались к мелкому.

@темы: жизнеописание

---

Это так офигенно и правильно сейчас, что я не могу это не утащить.

Дневник Лулуди

Все цыгане любят чай. Как правило, готовят его вместе с детьми — матери считают, что это делает семью одним целым. Я же всегда готовлю его одна, да и пью обычно тоже.

Чайных рецептов у цыган больше, чем способов увести из какой-нибудь деревни скот. Есть «полуденный чай», его готовят из лаванды, лимонника, вербены и мяты. Он становится наградой за трудное утро и дает силы для долгой ночи. Есть чай пробуждающий, после него глаза становятся ярче и видят больше, как будто бы раньше человек тихо дремал на ходу, а тут вдруг проснулся. Такой чай готовят из болотной мяты, сассафраса и сарсапареля, но самое главное — пить его надо горячим-горячим, так, чтобы немел язык и краснели щеки. Есть чай из петрушки, залечивающий раны на коже, царапины и шрамы. Есть чай из кошачьей мяты, после которого не заблудишься в лесу и не ослепнешь в темноте.

Собирается дождь, куры не прячутся под навесы и мокнут, тяжелеют в крыльях, а значит дождь будет долгим. Забегает Толстуха Мэри, жаркая, раскрасневшаяся, и говорит с совершенно счастливым лицом: «Отвратительная, уж-жасная погода!» Я смеюсь в чашку. Нам вдвоем понятно, что погода — хуже не придумать для тех, кто сейчас надевает плащ или собирает по лугу разбежавшихся овец. И — лучше не придумать для тех, кто согревает дом, кутается в шаль и собирается пить чай с разговорами. Самая лучшая погода из тех, что придумал Господь.


Я убираю карты и накрываю на стол, Мэри достает из корзины коричные булки и рулет с тыквенными семечками. Тесто мягкое и горячее. Когда по детству нам удавалось украсть такой свежий хлеб, мать шлепала по рукам и не давала есть — мол, ждите, пока остынет. Но мы ели, конечно. Раз уж нам удалось сбежать от разъяренного пекаря, то от собственной матушки удрать-то куда проще.

Мой сегодняшний чайный рецепт — старый, как цыганская кочевая жизнь. Монарда, ясенец и шалфей. Его обычно пьют в солнечные дни, потому что пахнет он как заросший без присмотра цветочный луг. Но я завариваю его только в дождь, и тогда цветы распускается прямо в моем доме. В солнечную же погоду мне вполне достаточно моего сада. К тому же я надеюсь, что хоть на этот раз отвар уймет мою мигрень — старую гостью, которая приходит без спроса и уходит, выпив все силы.

Мэри смотрит, как я прячу колоду и говорит: «Раскинь мне на замужество». Я разворачиваю платок, беру отяжелевшие от времени карты, перемешиваю и достаю по одной. Картинки бледные, темные. Сколько же они натерпелись за пазухой у своей хозяйки — и дожди, и побои, и погони. Выйдет Мэри замуж за хорошего, доброго человека, который уже сейчас зачастил к ней в лавку за свежей выпечкой. Он в ней души не будет чаять, но стряпню ее все же будет любить больше. «Когда? Когда?» - подпрыгивает засидевшаяся невеста. Когда время придет. Карты - не календарь, а тебе бы лучше присмотреться к зачастившим в лавку холостякам.

Гадать легко. Легче, чем читать и уж тем более писать. Грамоте меня научили уже в деревне, здесь каждый умеет читать чуть ли не с младенчества, да и бумагу жители делают сами. Так повелось с самого основания деревни — их предки всеми силами хотели сохранить в детях хоть какие-то знания. Видать, непростые люди были эти предки.

Я гадаю на маминых картах, на кофе и чае. Оно и неважно, на чем гадать, если действительно хочешь услышать ответ. Анне я гадаю на поклонников. Мэри толкую сны. Эмме не гадаю, мы лишь пьем вместе чай, и я ей подсказываю: «Не выходи из дома в темноту, расшибешься. Выбрось из дома все ржавые иглы и булавки. Пусти старых кур на суп. Пои мужа горячим молоком, а то вот-вот захворает».

Но интереснее всего гадать Рысе, когда она заглядывает в Деревню. Она меняет золото на юбки и кольца, на ленты и бусы, а потом я делаю ей красивый расклад, стройный, огромный, на весь стол и на полколоды. Мама пользовалась им в особых случаях. Когда надо было пустить пыль в глаза очередному кавалеру. Да и мне тоже, признаться, очень хочется покрасоваться перед Рысью.

Тогда карты рассказывают мне дивные истории. О том, где была эта девушка, что пережила и от чего горько плакала по ночам. Она спрашивает, удастся ли сделка. И зря, потому что сделки у нее удаются всегда. Спрашивает, не замерзнет ли в пути, будет ли дорога легкой. И каждый раз карты отвечают, что дорога будет нелегкой, но запомнится на всю жизнь — сродни поездке на необъезженном жеребце. Но самые интересные истории начинаются тогда, когда в раскладе появляются короли. Ее короли всегда — пиковые и трефовые. Один раз это был самый настоящий королевич в бегах, королевич разграбленного государства. В другой раз — молодой разбойник, встреченный в каком-то далеком лесу. А еще был священник неведомой мне религии, немного хромой, с ранней сединой и несчастной судьбой. Рысь пожимает плечами и смеется: «Ну не могу же я остаться с ними навсегда?» Правду говорит, не может.

Мне же самой гадать не нужно. Я просто завариваю чай, вдыхаю свежий запах, пью неспеша и сама отвечаю на все свои вопросы. Впрочем, бывает так, что ответы не находятся. И тогда я дожидаюсь сумерек, снимаю все свои звенящие браслеты и монеты, чтобы не отвлекали, выхожу на улицу и хожу между домами. Я слушаю обрывки чужих разговоров, и в них всегда есть все, что мне нужно знать, и даж больше — ровно столько, чтобы лишить меня сна на одну ночь. Но оно того стоит.

Ведьме, наверное, очень обидно. Я гадаю всей деревне, предсказываю погоду по ветру, урожай по течению реки. Прячу в рукавах карты, в карманах талисманы, а ведьмой все равно считают, не меня, а ее.

И ведь не зря. Я всего лишь гадалка, читаю оставленные мне знаки, но ничего, ничегошеньки не могу изменить. Мне даже от собственной мигрени не спастись. Эмма все равно выйдет ночью в курятник проверить засов и подвернет ногу, ее муж все равно заболеет, и молоко не поможет. И тогда они пойдут к Ведьме, которая отродясь не читала никаких карт, не слушала ветер и не искала узоров в рассыпанной пшенице. К чему ей эти жалкие танцы вокруг немногословных богов, когда не предсказывать надо, а изменять? Лечить больных, растить богатый урожай, искать, узнавать, придумывать. Я ж говорю — ведьма. Кто-кто, а цыгане отлично разбираются и в колдовстве, и в обмане.

ne-zabava.livejournal.com/128834.html#cutid1

@темы: это надо запомнить, колдунство, сновидческое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вернулась с Макарены. Как оклемаюсь, сделаю отчет. А так - жива, чудомальчики довезли меня от полигона до подъезда, пидарасов не нацепляла, игрой в целом довольна.

---

04.05.2012 в 02:41

Пишет  Эйл Лись:

Коллега скинул картинку.
Это я на паре, называется XDDD

---

Вчера от человека поймала случайно две фразы:
1. Вот есть некоторые пары, прямо хочется что-нибудь сказать такое, чтобы разошлись поскорее.
2. Ну появятся у меня недоброжелатели...и что? Они даже не догадаются, с какой стороны гадость прилетит.

Как ты к миру, так и мир к тебе,ы.

---

Тепла! Всем тепла, пусть погода тоже откликнется )


Listen or download Green Crow Белтейн for free on Prostopleer

---

господи, прелесть какая :)

28.04.2012 в 04:56

Пишет  Kanafinwe:

Очень правильные слова!

28.04.2012 в 00:41

Пишет  Гейфилд:

Не удержался и перепостил)))
Отеческое наставление

Николай Данилов - детям о пропаганде секса среди них

Дорогие дети! 23 апреля один взрослый дядька - председатель Московской городской думы Владимир Платонов - сказал так: "Закон, запрещающий пропаганду не только нетрадиционных, но и любых сексуальных отношений среди несовершеннолетних, должен быть в Москве". Причем сказал он это не с бухты-барахты, а после встречи депутатов Мосгордумы с представителями организации "Родительский комитет", предложившими запретить в Москве "пропаганду мужеложства, лесбиянства, бисексуализма и трансгендерности среди несовершеннолетних".

Дети, давайте я сразу скажу вам главное. Потому что если я этого не скажу вам сейчас, то потом, когда взрослые из Мосгордумы примут свой идиотский закон, будет уже поздно: меня закуют в кандалы и отправят в Сибирь, а другие взрослые этой страшной тайны вам никогда не откроют.

Запоминайте, дети: секс, когда он случается по обоюдному устремлению и взаимному согласию - это очень даже классно. Это увлекательнее, чем вести дневник наблюдений за природой, собирать макулатуру, чистить школьный двор от листьев и прыгать через "козла". Это прикольнее, чем дубасить друг друга по голове мешками со сменной обувью. И это даже приятнее, чем сбежать с урока природоведения на иностранный фильм о шпионах, прокатиться на американских горках, а потом съесть две порции шоколадного мороженого с миндалем и запить их газировкой. Секс - это вау!

Поверьте, дети, я знаю, о чем говорю. Другое дело, что, дожив до седых мудей, я совершенно не понимаю, как можно пропагандировать секс среди несовершеннолетних. Я был несовершеннолетним и точно помню, что даже в те далекие времена секс в особой пропаганде среди подростков не нуждался - у него с пиаром и без того все обстояло довольно благополучно. Мне кажется, пропагандировать секс среди несовершеннолетних - такая же глупость, как, например, пропагандировать среди них пищеварение или потоотделение. А как можно пропагандировать трансгендерность, я вообще не могу себе представить.

Пропагандируют обычно куда менее привлекательные и приятные вещи. Рыбий жир. Консерваторию. Бросание с гранатой под вражеский танк во время войны. Любовь к родине - как правило, в одностороннем порядке и без надежды на взаимность. Уплату государству всех налогов. Усидчивость. Прилежание. Академическую греблю, хоккей на траве и бег трусцой, наконец. Но вот пропагандировать несовершеннолетним секс, катание с ледяной горки зимой, ковыряние в носу и сбегание с уроков природоведения мне всегда казалось совершенно излишней роскошью.

С точки зрения члена правления "Родительского комитета "Ларисы Павловой, у меня сложилось счастливое и безоблачное детство. На уроках истории не было ни единой возможности нажать на кнопку о биографии Петра Первого и немножечко пострадать, выйдя на сайт с гомосексуальным содержанием. Никто не пропагандировал нам трансгендерность. В пионерском лагере никто не говорил: "Так, первый отряд - немедленно марш в свои палаты заниматься сексом, через десять минут я зайду и проверю!" Никто не показывал художественный фильм "Глубокая глотка"; вместо него постоянно крутили какой-то ужас про революционных матросов, которые все время куда-то бежали. Никто не заставлял пролистывать пятьдесят страниц порнографии перед городской контрольной. И что, дети, - думаете, это избавило меня от проблем, связанных с подростковым сексом? Да ни фига.

Когда я был подростком, у меня были ровно две подростковые сексуальные проблемы. Я их хорошо запомнил на всю жизнь. Первая: мне почти никто не давал. И вторая: когда все-таки давали, заниматься сексуальными отношениями с другими несовершеннолетними было проблематично, потому что негде, поскольку совершеннолетние предки упорно не желали сваливать на отсутствовавшую у них дачу. Тем не менее, если я честно признаюсь, когда со мной случился первый полноценный коитус, Владимиру Платонову может стать плохо. А если добавить, когда я первый раз поцеловал несовершеннолетнюю девочку, Лариса Павлова, скорее всего, упадет в обморок.

Судя по всему, столичным законодателям предстоит серьезная и кропотливая работа. В одну сложную и неестественную позу, при которой гомосексуализм вроде как разрешен, но при этом его пропаганда вроде как запрещена, они уже почти себя поставили. Впереди - более серьезные материи. Например, онанизм - запретят ли, скажем, его пропаганду в школах, музеях, театрах и общественных организациях? Посчитают ли его частью сексуальных отношений несовершеннолетних? Или же можно будет пропагандировать одиночный, приватный онанизм среди отдельно взятого несовершеннолетнего, а за пропаганду группового начнут жестоко карать? Не знаю. Мир полон тайн и загадок.

Честно говоря, я не очень верю в то, что Мосгордума может стать решающим фактором, определяющим и направляющим половую жизнь моей несовершеннолетней дочери, - я достаточно знаю и свою дочь, и свою Мосгордуму. Мне просто интересно, за кого они нас с дочерью держат. Они что, действительно думают, что о презервативах я ей должен торжественно рассказать после ее восемнадцатилетия? А если она раньше спросит, что такое бутерброд с сыром, и я расскажу, не получится ли это пропагандой хлеба, масла и сыра?

Запомните, дети: когда взрослый человек перестает бороться с грибком на ногах и вместо этого перенаправляет все свои силы и государственные ресурсы на борьбу с пропагандой грибка на ногах, такой человек представляет опасность не для грибка на ногах, а для себя и окружающих. Когда нам сообщают, что два сотрудника Госнаркоконтроля отбросили ласты в ведомственной сауне от передоза запрещенными препаратами, мы понимаем: Госнаркоконтроль вряд ли может сделать так, чтобы его сотрудники не хранили, не распространяли, не продавали и не употребляли наркотики. Еще он вряд ли пошевелит хоть одним щупальцем, чтобы запретить продавать вашим, дети, дедушкам и бабушкам корвалол и валокордин, главным и единственным активным компонентом которых являются тяжелые наркотики. Однако он, безусловно, сделает все возможное, чтобы с полок книжных магазинов шумно исчезли наркоманские произведения Артура Конан-Дойла и Михаила Булгакова. Когда говорят, что Мосгордума готова в едином благородном порыве подняться на борьбу с пропагандой любых сексуальных отношений среди несовершеннолетних, я твердо верю, что до гениталий несовершеннолетних она не дотянется - зато дотянется до книжных полок с "Лолитой". Кстати, ребята: стихотворение Лермонтова "Тучки небесные, вечные странники" спокойно можно не читать и не учить наизусть - оно, увы, очень плохое; а вот "Лолиту" прочесть стоит.

Дело не в том, что дети, вырастая, превращаются во взрослых и окончательно тупеют, начиная считать, что семнадцатилетний подросток уже достаточно окреп, чтобы отправиться в армию и вернуться домой в гробу, но ему пока еще рано пить шампанское и заниматься орально-генитальными контактами. Просто общество часто не может сказать семнадцатилетнему человеку того, что может сказать отдельный взрослый.

Что, в принципе, выпить можно, но совершенно не обязательно вот так вот угандошиваться до полной потери сознания. Что лучше все-таки пить качественные напитки, а не отраву. Что секс, даже мимолетный и случайный, может быть вполне себе приятным и симпатичным, но презервативами и взаимностью стоит запастись заранее. Что среди людей иногда попадаются гомосексуалисты и депутаты Мосгордумы - но до тех пор, пока они не лезут к вам с пропагандой упорядочивания и структурирования вашей половой жизни, их не обязательно гонять вилами. И что задолго до получения общегражданского паспорта каждому человеку выдается головной мозг - и этим важным инструментом человеку, даже несовершеннолетнему, нужно учиться пользоваться, чтобы думать им и принимать решения. Что в жизни достаточное количество по-настоящему замечательных вещей, но чтобы прочувствовать всю прелесть хорошо приготовленного кофе, нежного романтического свидания, приятного разговора с умным собеседником, сделанной на совесть работы, качественного секса, иллюстраций Егора Жгуна, пива "Гиннесс", фильма "Касабланка" и композиции "Too many tears", в мире для усиления смыслового контраста и подчеркивания ее эмоционального разнообразия предусмотрены войны, страдания, переломы лодыжек, низкие зарплаты, вагинальные инфекции, автомобили "жигули", героин, бардовская песня и круглые столы, на которых депутаты Мосгордумы вместе с представителями организации "Родительский комитет" борются с пропагандой трансгендерности среди несовершеннолетних. Поставляется в комплекте, увы.

В принципе, это все.

Можете сажать. (c)